Администрация Петроградского района Муниципальные образования Петроградского района Школы Петроградского района Библиотеки Петроградского района Наши коллеги

Дорога в 75 лет!
75-летний путь, который прошла Юношеская библиотека им А.П. Гайдара, отмечен творческими открытиями и вдохновенными поисками нового. Мы бережно собирали книги, щедро передавали детям знания, новые идеи, мысли. В библиотеке не одно поколение юных петербуржцев училось размышлять над прочитанным.
"Гайдар шагает впереди!.."
Три четверти столетья Петроградской.
В лихое время появились вы,
Но вы сильны хорошей книгой, братством. (ЦГДБ им. А.П. Гайдара Москва 2005г.)
Централизованная библиотечная система Петроградского района Санкт-Петербурга
Главная
Отделы
Правила
История
Достижения
Программы
Выставки
Эссе
Новости
Компьютерный центр
100-летие А.П.Гайдара
English version

На правах рекламы:

Эссе на книгу: «Разное» — Пастернак Б.Л.

"Когда строку диктует чувство..." (По лирике Б.Пастернака.)

Про название книги Бориса Пастернака "Сестра моя – жизнь" Марина Цветаева, подчеркивая исключительность Пастернака, сказала, что так не говорят, так к жизни не обращаются. Так обращался к жизни – к брату солнцу, сестрам птицам, брату собственному телу – средневековый монах Франциск Ассизский. Пастернак знал об этом.
И в наше время мироощущение Пастернака имеет определенные аналогии.
Весь облик Пастернака – живое воплощение поэзии как удесятеренной восприимчивости, разряженной в ответном чувстве (в стихах). "Милый Пастернак, - писала ему Цветаева, - <…> Вы – явление природы. <…> Бог задумал Вас дубом, а сделал человеком, и в Вас ударяют все молнии (есть – такие дубы!)…"
Художник, поэт – живой орган, живой центр восприятий. Итак, на первом месте – высочайшая восприимчивость, отзывчивость на нравственные впечатления, а не превращение жизни в жизнь поэта. По убеждению Пастернака, подлинному искусству следует всегда "быть в зрителях и глядеть всех чище, восприимчивей и верней".
В понимании Пастернака искусство – явление нравственной жизни.
Достигнув высшей художественной зрелости, Пастернак объявляет единственной задачей искусства правду. Многосторонняя восприимчивость Пастернака (оберегая его от эстетства) обострила в нем внимание к фактам искусства. Музыка, поэзия, живопись были для него не вавилонским смешением языков, не разными языками, а единым языком искусства, в котором все слова равно ему доступны и равно понятны.
Когда Пастернаку понадобилось дать "определение поэзии", он не нашел ничего другого как единым взглядом, и слухом, и осязанием – не выборочно, подряд – охватить окружающее:

Это – круто налившийся свист,
Это – щелканье сдавленных льдинок,
Это – ночь, леденящая лист,
Это – двух соловьев поединок.
Это – сладкий заглохший горох,
Это – слезы вселенной в лопатках,
Это – с пультов и флейт – Фигаро
Низвергается градом на грядку…
("Определение поэзии")

Уже в самом начале своего поэтического творчества, при всей тяге к "оригинальности поневоле", Пастернак, сочиняя стихи, составившие книгу "Близнец в тучах", искал в поэзии прежде всего содержательности. В автобиографии он в полушутливой,
почти озорной форме сам выразил особенность своей поэтической работы того времени: "Я ничего не выражал, не отражал, не отображал, не изображал".
Человек познает мир через собственную личность, страсть. Человек познает себя через непреложность общего хода вещей. Врачующая непреложность мира – сколько раз писал о ней Пастернак:
На свете нет тоски такой,
Которой снег бы не вылечивал.
("Январь 1919 года")

Открытие мира у Пастернака всегда есть восстановление единства мира.
В "Охранной грамоте", вспоминая свои ранние годы, Пастернак подробно описал, как рождается поэзия из перебоев жизненных рядов, из взаимодействия одних явлений и чувств – тех, которые забегают вперед, - с другими, которые отстают.
В самом начале поэтического пути, в 1912 году, он нашел для выражения своей эстетической позиции очень емкие слова:

И, как в неслыханную веру,
Я в эту ночь перехожу,
Где тополь обветшало-серый
Завесил лунную межу,
Где пруд как явленная тайна,
Где шепчет яблони прибой,
Где сад висит постройкой свайной
И держит небо пред собой.
("Как бронзовой золой жаровень…").
Поэт в зрелые годы напишет:
Я понял жизни цель и чту
Ту цель, как цель, и эта цель –
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
Что дни – кузнечные мехи
И что растекся полосой
От ели у ели, от ольхи
К ольхе, железный и косой,
И жидкий, и в снега дорог,
Как уголь в пальцы кузнеца,
С шипеньем впившийся поток
Зари без края и конца.
Что в берковец церковный зык,
Что взят звонарь в весовщики,
Что от капели, от слезы
И от поста болят виски.

Идея безусловного приятия мира, основополагающая у Пастернака, - не отвлеченно-умозрительного свойства. Богатство мира вполне предметно, "подробно" и постигается шаг за шагом. Есть в "Сестре" стихотворение "Уроки английского", с той же внутренней композицией, открытой настежь – миру, природе. Используя мотивы шекспировских трагедий, Пастернак запечатлел в нем трагический и торжественный момент, когда от
человека уходит суетность желаний, включая вчера еще самое важное – любовь, когда душа открывается целому творению и проникается вечностью.

Когда случилось Дездемоне, -
А жить так мало оставалось, -
Не по любви, своей звезде, она –
По иве, иве разрыдалась…
…Когда случилось петь Офелии –
А горечь слез осточертела –
С какими канула трофеями?
С охапкой верб и чистотела.
Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу,
Входили, с сердца замираньем,
В бассейн вселенной, стан свой любящий
Обдать и оглушить мирами.

Пастернак почти не писал стихов, которые можно конкретно и уверенно назвать пейзажными. В "Сестре" основные "темы" - природа, любовь, искусство, - как правило, он существуют раздельно, дается сложное соединение, сплав из этих "тем".
Природа служит наглядным эталоном естественности и полноты – такой момент в "Сестре" присутствует, но он не подчеркнут; природа, в сущности, - один из образов, даже синонимов жизни; разветвленная, многослойная метафора "жизнь – сад"
участвует равно в структурной и философско-лирической концепции книги. Восприятие природы у Пастернака не разительно по точности и проникновению, но природа, будучи самым близким и полным синонимом жизни, не является в этом отношении чем-то
исключительным и единственным. Открытое лирическое чувство (любовь) или мир вещей (вплоть до интерьера) выполняют ту же роль. Жизнь шире любого из этих образно-тематических рядов, и каждый из них, становясь непосредственным "предметом"
стихотворения, как бы стремится представить и выразить всю жизнь, поэтому они практически взаимозаменяемы и тем более полно являют жизнь в своей совокупности, взаимопроникновении.
И второе. Тема природы (осознанная именно как тема) почти неотвратимо порождает у поэтов натурфилософские вопросы: о саморазвитии природы, о начале и конце человека в ней, о стихии и разуме. Между тем самосознание человека – "мыслящего
тростника" - чувство причастности природе и одновременно отделимости от нее – не характерно для Пастернака, точнее – он не дает этому чувству простора, воли, так или иначе трансформирует его.
Поэтическое восприятие Пастернака позволило "во всем … дойти до самой сути", раскрыть сложные "вечные" темы.



Другие эссе на произведения этого автора (Пастернак Б.Л.):




 
Юношеская библиотека им. А.П. Гайдара